Пёстрый павлин и волшебный чайник, который умел петь блюз
В тихой, утопающей в зелени долине, где солнышко всегда улыбалось, жил-был необыкновенный павлин. Не такой, как все. Его перья были не просто яркими, а поистине волшебными: от глубокого синего, словно ночное небо, до ярко-красного, как летний закат. На его хвосте переливались фиолетовые, зелёные и золотые перья, а маленькие глазки-бусинки сверкали любопытством и добротой.
Звали павлина Пестром, и он был настоящим художником. Он любил украшать свои перья цветами, рисовать на листьях деревьев, а когда никому не было видно – танцевать под шум ручья, распуская свой хвост, словно разноцветный веер.
Но однажды Пестрого постигла грусть. Он, как и все павлины, мечтал петь, но его голос был тихим и хриплым. Он завидовал певчим птицам, чьи трели разносились по всей долине.
Однажды, гуляя по лесу, Пестрый наткнулся на старую, заросшую плющом хижину. В её окне мерцал слабый свет, и Пестрому показалось, что он слышит едва уловимую мелодию. С любопытством он постучал в дверь.
Дверь скрипнула, открывая проход в тёмную комнату. В углу, на пыльном столе, стоял старый, потертый чайник. Но этот чайник был не простой. На его ручке, вырезанной из слоновой кости, сидела маленькая птичка с золотым клювиком.
«Приветствую тебя, Пестрый!» – пропел тоненьким голосом чайник. «Я – волшебный чайник, который умеет петь блюз. Что тебя привело ко мне?»
Пестрый, сначала испуганный, рассказал о своей грусти. «О, Пестрый, – вздохнул чайник, – я знаю, как тебе помочь! Я могу передать тебе свой голос. Но только если ты пообещаешь, что никогда не будешь петь о грусти. Ты будешь петь о радости, о красоте, о волшебстве!»
Пестрый без колебаний согласился. Чайник налил в него горячую воду, и, когда вода закипела, из носика чайника пошёл сильный, чистый и звонкий голос. Он пел о весёлых брызгах ручья, о полёте бабочек, о солнечных лучах, проникающих сквозь листву. Пестрый слушал, завороженный, и в его сердце проснулась радость.
«Теперь ты можешь петь!» – сказал чайник.
Пестрый глубоко вдохнул, и, когда он запел, его голос был чистым и звонким, словно песня ручья. Его голос передавал все краски его перьев, все цвета долины, все радости его жизни.
И с того дня Пестрый, украшенный своими волшебными перьями, пел песни о радости, о красоте, о волшебстве, и его песни разносились по всей долине, делая её ещё более яркой и счастливой.
А волшебный чайник продолжал петь блюз в тихой, заросшей плющом хижине, где он ждал новых друзей, нуждающихся в его помощи и волшебной песне.
